Из жизни американской глубинки

CityLab: For readers who aren't yet familiar with your work, can you briefly describe the project that led to your book, and your methodology?

CityLab: Не могли бы вы кратко описать проект, который привел к вашей книге, и вашу методологию для читателей, которые еще не знакомы с вашей работой?

Cramer: I study public opinion, and the thing that interests me is how people understand the political world. Back in 2007, the thing that was interesting to me was how social class identity matters in terms of those opinions. I wasn't looking for a rural vs. urban divide, honestly. I wasn't even really looking for resentment. I was pretty naive at the time. But what I did was to sample a broad array of communities in Wisconsin. And I asked people who lived there, "Where in this community do people go to hang out with one another?"

Крамер: Я изучаю общественное мнение, и меня интересует то, как люди понимают политический мир. Еще в 2007 году мне было интересно то, как социальная классовая принадлежность имеет значение с точки зрения этих мнений. Честно говоря, я не искала разрыва между городом и деревней. Я даже не искала обиды. Я была довольно наивна в то время. Но то, что я сделала, это попробовала широкий круг сообществ в Висконсине. И я спросила людей, которые там жили: <<Куда в этом сообществе ходят люди, чтобы общаться друг с другом?>>

What's important to understand is that these were not one-on-one interviews, these were not focus groups of people I assembled. These were groups of people who, for the most part, meet with each other every day, and they've been doing so for years. So I was inviting myself into their existing relationships in the places they already meet. I think that's part of the reason why I was able to get the local texture. It wasn't like trying to invite them on to the university campus and then trying to glean what I could out of them. Obviously the conversation changed a bit because I was there and asking questions. But these were groups of folks who were really used to talking with one another about politics.

Важно понимать, что это были не интервью один на один и не фокус-группы людей, которых я собрала. Это были группы людей, которые по большей части встречаются друг с другом каждый день, и они делают это годами. Таким образом, я приглашала себя в их существующие отношения в местах, которые они уже встречают. Я думаю, что это одна из причин, почему я смогла получить местную текстуру. Это не то же самое, что пытаться пригласить их в университетский кампус, а затем пытаться найти то, что я могу из них. Очевидно, что разговор немного изменился, потому что я была там и задавала вопросы. Но это были группы людей, которые действительно привыкли говорить друг с другом о политике.

It became pretty inescapable that there was this rural vs. urban divide in Wisconsin. And the resentment was just really apparent. I bring up Wisconsin because of Scott Walker, but also because of the returns from Tuesday. It's clear that Wisconsin is part of a pattern in the northern Midwest where rural areas were [historically] heavily leaning Democratic, and heavily went for Trump.

Стало довольно неизбежно, что в Висконсине было это разделение между сельскими и городскими районами. И обида была просто действительно очевидна. Я воспитываю Висконсин из-за Скотта Уокера, а также из-за возвращений со вторника. Понятно, что Висконсин является частью схемы на северном Среднем Западе, где сельские районы [исторически] были сильно склонны к демократии, и в значительной степени пошли на Трампа.

CityLab: I'm very curious what some your thoughts have been since Wednesday morning.

CityLab: Мне очень любопытно, какие у тебя были мысли с утра среды.

Cramer: To be honest, I was as surprised as anybody. But maybe I shouldn't say surprised, because given my research I did have an understanding of why the results might have come out the way that they did.

Крамер: Честно говоря, я была удивлена так же, как и все остальные. Но, может быть, я не должна была говорить, что удивлена, потому что, учитывая мои исследования, у меня было понимание того, почему результаты могли бы быть такими, как они.

About a month back, I was telling people that the election is going to be really close. And partly that's because, many of the things that were turning people in my social circle off from Trump were things that I knew just weren't registering with people [in rural Wisconsin]. For example, when the video came out of Trump bragging about sexually assaulting women, that bothered a lot of people. But I also know that support for Trump was not so much about him but about the change that he represented. It's these notions of shaking things up, "draining the swamp" of Washington, D.C.--those are really things that I heard people say.

Около месяца назад я говорила людям, что выборы пройдут очень близко. И отчасти это потому, что многие вещи, которые отвлекали людей в моем круге общения от Трампа, были вещами, которые, как я знала, просто не регистрировались у людей [в сельской местности Висконсина]. Например, когда вышло видео о том, как Трамп хвастался сексуальным насилием над женщинами, это беспокоило многих людей. Но я также знаю, что поддержка Трампа была не столько о нем, сколько об изменениях, которые он представлял. Именно эти понятия встряхнуть, <<осушить болото>> в Вашингтоне, округ Колумбия, - это действительно то, что я слышала от людей.

This past Friday morning, I spent a long time with a group in a tiny town in central Wisconsin, and they were really hopeful about the results. For the first time in maybe eight years that I've heard from them, they talked about the potential for change. And boy, you know, that feeling of hope is certainly not something that I'm getting here in Madison.

В прошлую пятницу утром я провела много времени с группой в крошечном городке в центре Висконсина, и они очень надеялись на результаты. Впервые за восемь лет, что я услышала от них, они говорили о возможности перемен. И вы знаете, это чувство надежды, конечно, не то, что я получаю здесь, в Мэдисоне.

So I have a sense of understanding where this came from. The kinds of resentment that I've heard people in small towns in Wisconsin have is something that Trump tapped into. Whether he knew he was doing it or not, his message really resonated with folks who feel very passed over by the rest of society.

Так что у меня есть чувство понимания, откуда это взялось. Виды обиды, которые, как я слышала, есть у людей в небольших городах Висконсина, - это то, к чему обратился Трамп. Знал ли он, что делает это, или нет, его послание действительно нашло отклик у людей, которые чувствуют себя очень потрясенными остальным обществом.

CityLab: Were there specific things this group you talked to on Friday were hopeful about?

CityLab: Были ли конкретные вещи, на которые надеялась эта группа в пятницу?

Cramer: This group was all men, older, some on their way to work and some retirees--so kind of the Trump demographic. I said to them, "What do you hope that Trump changes? Like, five years from now, what differences do you expect to see?" And initially their response was well, nothing. Nothing that presidents do ever affects us here in this place.

Крамер: В эту группу входили все мужчины, пожилые, некоторые по дороге на работу и некоторые пенсионеры - так что-то вроде демографического Трампа. Я сказала им: <<Что вы надеетесь, что Трамп изменится? Мол, через пять лет, какие различия вы ожидаете увидеть? >>И первоначально их ответ был хорошо, ничего. Ничто из того, что делают президенты, никогда не затрагивает нас здесь, в этом месте.

And then we talked a little more, and they did talk about how they did believe that he would make changes that would boost the economy. They didn't necessarily think that it would change their community, but they did think that it might help the economy of the nearest city, which is about 28,000 people. So they're hopeful about jobs.

А потом мы поговорили немного больше, и они поговорили о том, как они поверили, что он внесет изменения, которые повысят экономику. Они не обязательно думали, что это изменит их сообщество, но они думали, что это может помочь экономике ближайшего города, в котором проживает около 28 000 человек. Так что они надеются на работу.

And we did talk about Obamacare too, because there are people in the group who definitely have benefited from Obamacare. And they do say that now they can afford health insurance. But something that a lot of folks don't understand is that, even among people who openly recognize that they have benefited from Obamacare, they resent it because they see it as yet another regulation on their life. They just don't think it's the place of the government to say that you must buy health care or pay a fine. When people say, How can they be so stupid? They clearly need health care, it's just a very different way of looking at the world. Because instead they say, Yeah, OK, I benefit from it, but in some respects and not in others.

И мы тоже говорили об Obamacare, потому что в группе есть люди, которые определенно выиграли от Obamacare. И они говорят, что теперь они могут позволить себе медицинскую страховку. Но то, что многие люди не понимают, это то, что даже среди людей, которые открыто признают, что они получили выгоду от Obamacare, они возмущаются этим, потому что считают это еще одним регулированием в своей жизни. Они просто не думают, что правительство должно сказать, что вы должны купить медицинское обслуживание или заплатить штраф. Когда люди говорят: как они могут быть такими глупыми? Они явно нуждаются в медицинской помощи, это просто совсем другой взгляд на мир. Потому что вместо этого они говорят: <<Да, хорошо, я выигрываю от этого, но в некоторых отношениях, а не в других.

CityLab: There's been quite a bit of research on this sort of disconnect, especially since the rise of the Tea Party for example, that you also describe in your book: that the parts of the country that receive the most benefits from the government are often correlated with the parts of the country that want to have less government. Is this all connected?

CityLab: Было проведено немало исследований такого рода разобщенности, особенно с момента появления чаепития, которое вы также описали в своей книге: части страны, которые получают наибольшую выгоду от правительства, часто соотносятся с части страны, которые хотят иметь меньше правительства. Это все связано?

Cramer: Yes, it's really a particular view of government, as this entity that doesn't care about people like them and doesn't respect them. So why would they want more of it? Why would they believe that it actually is going to do something to improve their lives?

Крамер: Да, это действительно особый взгляд на правительство, поскольку эта организация не заботится о таких людях, как они, и не уважает их. Так почему же они хотят больше этого? Почему они верят, что это действительно что-то сделает, чтобы улучшить их жизнь?

Politics as usual, for them, is something for other people, not for them. And part of it is resenting urban elites who look down on them. And also it is partly a perception that what government does is suck in taxpayer dollars to support these social programs that go to undeserving "others." In my mind that's where race does come in. Their stereotypes of who's receiving social welfare benefits are illegal immigrants and people of color. They don't think about say, workman's comp, or mortgage interest tax deductions as social programs.

Политика, как обычно, для них - это что-то для других людей, а не для них. И отчасти это вызывает недовольство городских элит, которые смотрят на них свысока. Кроме того, отчасти существует ощущение, что правительство тратит деньги налогоплательщиков на поддержку этих социальных программ, которые ведут к тому, что они не заслуживают <<других>>. По-моему, именно здесь и начинается раса. Их стереотипы о том, кто получает социальные пособия, - нелегальные иммигранты. и люди цвета. Они не думают о, скажем, вознаграждении работника или вычетах по ипотечным процентам в качестве социальных программ.

CityLab: What specific things did people talk about with you when they spoke about what they resent in terms of their relationship with people who live in cities?

CityLab: О каких конкретных вещах люди говорили с вами, когда говорили о том, что они негодуют в отношении их отношений с людьми, которые живут в городах?

Cramer: The main things that I heard was this feeling of not getting their fair share of power or attention. They felt like the important decisions, whether in government or industry, were made in cities. And then they had to deal with those decisions, and no one was listening to them or their concerns. It's partly about resenting that lack of power.

Крамер: Главным, что я услышала, было ощущение, что они не получают своей справедливой доли власти или внимания. Они чувствовали, что важные решения, будь то в правительстве или промышленности, были приняты в городах. И затем им пришлось иметь дело с этими решениями, и никто не слушал их или их проблем. Это отчасти из-за обиды на это отсутствие власти.

It was also about this feeling of a lack of resources. They feel like they've really been getting the short end of the stick with respect to taxation. They felt like they've paid in way more taxes than they got back in return. For education, for example, they perceive that the bulk of the money was going to Madison and Milwaukee, and that their community just wasn't seeing it in return.

Это было также об этом чувстве нехватки ресурсов. Они чувствуют, что они действительно получили короткий конец в отношении налогообложения. Они чувствовали, что заплатили больше налогов, чем вернули взамен. Например, в сфере образования они понимают, что основная часть денег шла в Мэдисон и Милуоки, и что их сообщество просто не видело их взамен.

And then finally, and this is the one I'm really piecing together these last few days, there's this feeling of a lack of respect: People in cities look down on us, they think we're stupid, they think we're racist, they think we're voting against our own interests. And I see that in the appeal of Trump so much, using the country vs. city thing to appeal to that resentment. People really resent being looked down on, and they feel like city folks just do not get what rural life is like, or what people value. It's not all just resenting people of color, and it's not just resenting urban elites. There is also this general sense that the rest of you out there don't give a hoot about people like us.

И, наконец, и это то, что я действительно собираю воедино за последние несколько дней, - это чувство неуважения: люди в городах смотрят на нас свысока, они думают, что мы глупы, они думают, что мы расисты они думают, что мы голосуем против наших собственных интересов. И я вижу, что в обращении Трампа так много говорится о том, чтобы использовать страну и город, чтобы апеллировать к этому негодованию. Люди действительно обижаются, когда на них смотрят свысока, и они чувствуют, что горожане просто не понимают, что такое сельская жизнь или что люди ценят. Это не просто обиды на цветных людей, а не просто обида городских элит. Существует также общее чувство, что остальные из вас не кричат о таких людях, как мы.

CityLab: It is kind of amazing that someone like Donald Trump could become the standard bearer of that sense of identity, given that he's a wealthy real estate developer from New York City.

CityLab: Удивительно, что такой человек, как Дональд Трамп, может стать носителем этого чувства идентичности, учитывая, что он богатый застройщик из Нью-Йорка.

Cramer: Yes, and I wonder if that's partly why people looked past his obnoxiousness and some of the beyond-the-pale things that he says, and nevertheless support him. This is something I'm really thinking a lot about the last few days.

Крамер: Да, и мне интересно, если это отчасти то, почему люди смотрели мимо его отвратительности и некоторых запредельных вещей, которые он говорит, и тем не менее поддерживают его. Это то, о чем я действительно много думаю в последние несколько дней.

I mean, the KKK endorsed this person who is becoming our president. Is it appropriate to say that people who voted for him are not also endorsing some of the behaviors that the KKK finds appealing? And yet, when I spend time with these folks in rural communities, these are delightful, decent people. And I'm struggling to convey that, because then my friends in the city are saying, Yeah, but they voted for Donald Trump.

Я имею в виду, ККК одобрил этого человека, который становится нашим президентом. Уместно ли сказать, что люди, которые голосовали за него, также не одобряют некоторые виды поведения, которые ККК находит привлекательными? И все же, когда я провожу время с этими людьми в сельских общинах, это восхитительные, порядочные люди. И я изо всех сил пытаюсь донести это, потому что тогда мои друзья в городе говорили: <<Да, но они голосовали за Дональда Трампа>>.

There is this sense of humanity when you are in their communities, listening to the way they describe their lives, and justify voting for Donald Trump, that just sounds very different from people from the outside assuming that these are a bunch of flamboyantly racist people. It's just not accurate.

Существует такое чувство человечности, когда вы находитесь в их сообществах, слушаете, как они описывают свою жизнь, и оправдываете голосование за Дональда Трампа, которое звучит совсем не так, как люди со стороны, считая, что это группа ярких расистов. Это просто не точно.

CityLab: As a journalist, I find myself wondering if there is simply no amount of trying to set the record straight in terms of say, what the facts are about which parts of the country benefit more or less from government programs, that can be done to change the opinions of people who feel this way.

CityLab: Как журналист, я задаюсь вопросом, не существует ли просто попыток установить рекорд с точки зрения, скажем, каковы факты о том, какие части страны более или менее выигрывают от правительственных программ, что можно сделать, чтобы изменить мнения людей, которые чувствуют это.

Cramer: That is the key question, I think. And the puzzle for me is that, I know from my own experience that some of the first times I spent with these groups, inaccuracies would come up, and I would try to correct them.

Крамер: Это ключевой вопрос, я думаю. И для меня загадка заключается в том, что я знаю по собственному опыту, что в первый раз, когда я проводила с этими группами, возникали неточности, и я пыталась их исправить.

Initially these would be about my university, when I'd be asking people about their connections to the university and what they wanted from the university, and they would say things like, "Well, 50 percent of the students are from a different country, so you know it's really hard for our kids to get in." And I'd say, no, state law says that 75 percent of the student body has to be from Wisconsin, you know, blah blah blah.

Изначально речь шла о моем университете, когда я спрашивала людей об их связи с университетом и о том, что они хотят от университета, и они отвечали: <<Ну, 50 процентов студентов из другой страны, так что вы знаете, что нашим детям очень трудно туда попасть >>. И я бы сказала, нет, закон штата гласит, что 75 процентов ученического состава должны быть из Висконсина, знаете, бла-бла-бла.

And my experience with that was, of course people aren't going to listen to me, not until they know that I'm actually going to listen to them, and that I actually have respect for their point of view. So it's not until a few visits in that they start actually asking me, "So, what do you think?"

И мой опыт с этим состоял, конечно, в том, что люди не будут слушать меня, пока они не узнают, что я действительно буду их слушать и что я действительно уважаю их точку зрения. Таким образом, только после нескольких посещений они начинают спрашивать меня: <<Итак, что вы думаете?>>

CityLab: Right: I mean, you're an urban elite, right? What was that experience like, to go in and say, "Are you willing to talk to me?"

CityLab: Правильно: я имею в виду, вы - городская элита, верно? Что это был за опыт, когда вы сказали: <<Готов ли ты поговорить со мной?>>

Cramer: Well thankfully I was naive enough to not think that they wouldn't want to talk to me. To be honest, initially, I didn't expect that they'd be resentful of the cities, and have this deep resentment against people like me. So I'd walk in and say, "Hi, I'm Kathy from the University of Wisconsin-Madison, do you mind if I join you all this morning?" And they'd laugh, and they'd say sure, we've got nothing better to do. And then I would just be spending time with them, and initially a lot of the groups were somewhat skeptical, but then after 45 minutes or an hour or so, they were saying things like, "Do you have to go? Can you stay until so-and-so gets here?" They were surprised that I was so normal, and they would even say that at times.

Крамер: К счастью, я была достаточно наивна, чтобы не думать, что они не захотят со мной разговаривать. Честно говоря, поначалу я не ожидала, что они будут обижены на города и будут испытывать глубокое негодование по отношению к таким людям, как я. Поэтому я приходила и говорила: <<Привет, я Кэти из Университета Висконсин-Мэдисон, вы не возражаете, если я присоединюсь к вам все это утро?>> И они смеялись, и они говорили, конечно, мы У меня нет ничего лучше. А потом я просто проводила с ними время, и поначалу многие группы были настроены скептически, но потом, через 45 минут или час, они говорили что-то вроде: <<Вам нужно идти? Можете ли вы остаться до тех пор, пока кто-нибудь не доберется сюда?>> Они были удивлены, что я была такой нормальной, и иногда даже говорили это.

The trick for me is how we can go about conveying respect to these people while also trying to convey information. Especially talking with my friends--and I have dear friends who are deeply committed to racial justice--this is just the last thing they want to hear this week. How can you possibly stoop to show respect for people who voted for a candidate endorsed by the KKK? I'm really struggling with that.

Хитрость для меня заключается в том, как мы можем выразить уважение этим людям, одновременно пытаясь донести информацию. Особенно разговоры с моими друзьями - и у меня есть дорогие друзья, которые глубоко привержены расовой справедливости, - это последнее, что они хотят услышать на этой неделе. Как вы можете наклониться, чтобы проявить уважение к людям, которые проголосовали за кандидата, одобренного ККК? Я действительно борюсь с этим.

CityLab: But your feeling is that that's exactly what's required.

CityLab: Но вы чувствуете, что это именно то, что требуется.

Cramer: I think that's the only way you change minds. Make it clear, before you give them information, that you actually care about them.

Крамер: Я думаю, что это единственный способ изменить свое мнение. Прежде чем давать им информацию, проясните, что вы действительно заботитесь о них.

CityLab: And how do you do that?

CityLab: И как ты это делаешь?

Cramer: The only way I know is listening and spending time--and more than one time. Not just dropping in on them and saying here's something you should think about. It's showing respect with time and listening.

Крамер: Единственный способ, которым я знаю, это слушать и тратить время - и не один раз. Не просто заглянуть в них и сказать, что вы должны подумать. Это показывает уважение со временем и слушанием.

CityLab: You mentioned education as an example of a particular area where rural voters in Wisconsin feel they are not getting their fair share. Were there other specific things like that that folks mentioned to you? Is it also about housing? Is it about transportation?

CityLab: Вы упомянули образование в качестве примера конкретной области, где сельские избиратели в Висконсине считают, что они не получают свою справедливую долю. Были ли другие конкретные вещи, подобные тем, о которых вам говорили? Это тоже касается жилья? Это про транспорт?

Cramer: I mean transportation, people just laugh. There is some public transportation in rural areas, but people talk about how city people don't understand what a big deal gas prices are, because they don't understand that they're all driving longer commutes than most city people. And they talk about roads, that the lack of spending on roads seems prejudiced against rural areas.

Крамер: Я имею в виду транспорт, люди просто смеются. В сельской местности есть общественный транспорт, но люди говорят о том, что городские жители не понимают, каковы цены на газ, потому что они не понимают, что все они ездят дольше, чем большинство городских жителей. И они говорят о дорогах, что отсутствие расходов на дороги кажется ущемленным по отношению к сельской местности.

One of the big things that comes up with respect to housing is, especially in the tourist areas, is that people tell these stories about how they worked their butts off all their life so that they could finally live on the lake in their town, but that city people have come in and bought up all of the lakefront property. It's driven up the property taxes and is making it that much harder for them to be able to afford to live in their own community. And that's a great example of the resentment. People really do say, "Look at how much the city people have driven us into the ground."

Что касается жилья, особенно важно то, что люди, особенно в туристических зонах, рассказывают эти истории о том, как они отрабатывали окурки всю свою жизнь, чтобы наконец-то жить на озере в своем городе, но жители этого города пришли и скупили все имущество на берегу озера. Он поднял налоги на недвижимость и делает их намного труднее иметь возможность жить в своем собственном сообществе. И это отличный пример обиды. Люди действительно говорят: <<Посмотрите, как сильно городские жители загнали нас в землю>>.

CityLab: It sounds like a kind of rural gentrification.

CityLab: Это звучит как своего рода сельская джентрификация.

Cramer: Totally, and it happens.

Крамер: Полностью и так бывает

CityLab: Did you encounter anyone who expressed any desire to try to move to a city in search of opportunity? Or does this sense of rural identity that you describe in your book mean that hardly anyone would even consider that?

CityLab: Сталкивались ли вы с кем-то, кто выразил желание попытаться переехать в город в поисках возможностей? Или это чувство сельской идентичности, которое вы описываете в своей книге, означает, что вряд ли кто-то даже подумает об этом?

Cramer: I know that economists believe that people will figure it out and retool and move to where there are jobs. Honestly, that never comes up in these conversations except when people are talking about their kids. And they're lamenting the fact that their kids will have to move away to get a job, a job that can give them some kind of sustainable employment and a decent quality of life.

Крамер: Я знаю, что экономисты верят, что люди это поймут, переоборудуют и переедут туда, где есть работа. Честно говоря, это никогда не всплывает в этих разговорах, кроме случаев, когда люди говорят о своих детях. И они сетуют на то, что их детям придется уехать, чтобы получить работу, работу, которая может дать им некую устойчивую занятость и достойное качество жизни.

A lot of times I'm talking to older people, middle-aged or older, so maybe it's just less likely that they're going to talk about relocating. But it comes up way less than people from the outside might expect.

Много раз я разговаривала со пожилыми людьми, людьми среднего и пожилого возраста, так что, возможно, у них меньше шансов поговорить о переезде. Но это происходит намного меньше, чем ожидают люди со стороны.

It's about identity. Their families are there, they've been there for generations a lot of times, their church community is there. And often they prefer the nature of life in their town, even though the economy is so difficult. They look at the city and they think the pace of life is off, they think that people don't know their neighbors, they think that there's a lot of crime.

Это об идентичности. Их семьи там, они были там много поколений, их церковная община там. И часто они предпочитают характер жизни в своем городе, хотя экономика очень сложная. Они смотрят на город и думают, что темпы жизни не верны, они думают, что люди не знают своих соседей, они думают, что там много преступлений.

CityLab: The flip side of all of this for me is that, in reality, it's entirely true that so much of the prosperity that's been generated over the last 10 or 20 years has in fact been concentrated in cities. At CityLab we write all the time about how spiky our economy is, and how that's driving affordability issues in certain cities. And this feels like it's a bit of a reckoning of that type of economy just not matching up with the reality of our political system.

CityLab: Обратная сторона всего этого для меня заключается в том, что на самом деле совершенно верно, что значительная часть процветания, которое было создано за последние 10 или 20 лет, фактически сосредоточена в городах. В CityLab мы постоянно пишем о том, насколько резкой является наша экономика, и как это ведет к проблемам доступности в некоторых городах. И это похоже на то, что это что-то вроде расчета экономики такого типа, просто не соответствующей реальности нашей политической системы.

Cramer: My sense is that for a lot of people who are strong Democratic Party supporters, there's this sense that the change in the economy and the change in the demographics was going to kind of guarantee Democratic wins in the future. And there has been talk [already] of Trump being the last gasp of white men losing their status in society. Perhaps, but this election is a reminder that, OK, times may be changing, and people for whom a candidate like Trump has appeal may be a thing of the past in short order. But the political reality is what it is today. And we should have been paying attention to it.

Крамер: Я чувствую, что для многих людей, которые являются сильными сторонниками Демократической партии, есть такое чувство, что изменения в экономике и демографические изменения должны были отчасти гарантировать победу Демократической партии в будущем. И уже говорилось о том, что Трамп - последний вздох белых людей, теряющих свой статус в обществе. Возможно, но эти выборы являются напоминанием о том, что, ладно, времена могут меняться, и люди, к которым апеллирует такой кандидат, как Трамп, могут уйти в прошлое в короткие сроки. Но политическая реальность такая, какая она есть сегодня. И мы должны были обратить на это внимание.