На смерть Чуркина

Когда в авиакатастрофе погиб пакистанский диктатор Зия Уль-Хак, свердловский поэт А. Козлов написал остроумную эпитафию:

Прощай, коль так,
Зия Уль-Хак...

О Чуркине можно сказать гораздо больше.

Он лгал о сбитом в 1983 году южнокорейском Боинге, и так же увлеченно продолжил быть проводником адовой лжи в путинскую эпоху агрессии.

Достаточно вспомнить его речи о Крыме, о Донбассе и сбитом российским БУКом MH-17, а также о том, как сирийские дети «притворяются мертвыми».

Нет смысла зубоскалить о смерти лжеца. На сей раз Чуркин совершил поступок, который осудить невозможно: он умер - правдиво, фактически, всерьез.

К скоропостижным смертям высокопоставленных чиновников во время полноправной власти «спецухи» принято относиться с недоверием. И оно вполне оправдано. Сложно поверить, что у Чуркина было плохое медобслуживание.

Впрочем, «вскрытие покажет». Если оно, конечно, будет проведено американскими специалистами. Или не покажет, что - опять же - ничего не означает. Просто либо врачи что-то упустили при жизни пациента, или просто - судьба такая: умереть за день до своего 65-летия, либо - действительно: лубянская фабрика ядов создала идеальный препарат смерти...

Чуркин останется в памяти как официальный циник и лжец. Возможно, его имя даже станет нарицательным.

Уж слишком часто покойный шел на сделку с совестью, если, конечно, допустить, что она у него была.

И напоследок.

Мы часто цитируем слова поэта Хилона (Спарта, VI в. до н. э.):

«О мёртвых либо хорошо, либо ничего...», но вечно забываем или - не знаем окончания этой цитаты.

А она звучит просто:

«...либо ничего, кроме правды».