Здравствуйте, друзья :)
Я совершенно не ожидала, что мой предыдущий пост здесь вызовет такой интерес и такое количество комментариев. Поэтому пробую дальше, с вашего разрешения) ведь уже почти пятница :)
Снова будет длинная история, снова медицинская, и снова реальная. Но эта история не моя, а одной девушки, с которой мы вместе лежали в хирургическом отделении. Сами знаете, как это бывает - когда вдруг выкладываешь почти незнакомому человеку всю свою душу... <<И открывается другим всё то, что близким берегут>>.
В общем, девушка со мной поделилась своей историей. И она..не совсем с хэппиэндом. То, что она мне рассказала, поддавшись порыву, не в силах больше сдерживать всё пережитое внутри - это страшно. Это больно. Это врезается в душу, потому что неизбежно примеряешь ситуацию на себя...
Я доработала ее рассказ, может быть - добавила где-то своё, но очень немного.
<<Это случилось 2 года назад. Сынок к тому времени уже подрос немного, ходил в садик, и я решила, что можно, наконец, уделить чуток времени и себе - любимой. Очень хотелось походить в бассейн, благо он рядом с домом. Плавание люблю с детства, ходила в секцию, после начальных классов даже настойчиво звали в спортшколу, но родители решили, что для моей дальнейшей жизни мат.лицей пригодится больше ). И - вот они, знакомые ощущения: я плыву, ныряю, тело сильное и быстрое в воде, чувствую себя рыбой...Кайф, в общем! Дядьки, с которыми я дерзко плавала на одной дорожке в центре бассейна, уже привыкли ко мне и не косились недовольно - мол, барышня, валите отсюда на крайнюю, не то зашибем )) И в тот злополучный вечер всё было хорошо, я наматывала свой километр и вдруг почувствовала сильнейшую слабость...
Такое состояние у меня уже бывало несколько раз до этого: резко падает давление, темнеет в глазах, сердце колотится, предобморочное состояние. Я, конечно, обследовалась, ставили диагнозы от банальной ВСД до аритмии со знаком вопроса. Но - всё же врачи склонялись к ВСД, поэтому - вперед, в спорт, в здоровый образ жизни, ну..и нервничать поменьше, ага...
..слабость была такая резкая и сильная, что не пошевелить руками-ногами. И позвать никого не могу, и вынырнуть...сердце трепыхается и бухает в ушах, как насос...в сознании очень резко отпечатались темно-синие плитки на дне бассейна и черные швы между ними.
А дальше всё очень дискретно.
Лежу на боку на чем-то холодном (наверное, на бортике бассейна), много чьих-то ног рядом. Кашляю, рвет, изо рта вода. Темнота.
Лежу на кушетке (наверное, в медпункте бассейна), врач со скорой меряет давление, а я вдруг резко осознаю, что НЕ МОГУ вдохнуть. Хочу, и не могу!..это ужасное ощущение.. Смогла, кричу на нескольких вдохах: <<Помогите! Пожалуйста! я хочу! жить! у меня ребенок! маленький!!...>>. Темнота.
Лежу на каталке в приемном больницы. Меня не хотели брать, велели везти в соседнюю больницу в этом же районе, т.к. в этой не было кардиологии. Врач со скорой кричит: <<Куда я ее повезу?! у нее давление 60 на преднизолоне!...вызывайте тогда реанимацию на перевозку!>> Темнота.
Еще дальше мои связные воспоминания совсем прерываются, и остаются только какие-то обрывки без хронологии.
..Я в реанимации. Понимаю это. Хочу домой. Прошусь домой. Не пускают.
..Я просыпаюсь, но не могу открыть глаза. Кажется, что вместо легких два кожаных мешка, которые сами по себе наполняются воздухом. Потом медленно приходит мысль, что это действительно не я дышу, а, наверное, за меня дышит аппарат. И тут я чувствую трубку в горле, и она мне не нравится. И еще слышу, как кто-то рядом разговаривает, что-то про какую-то железнодорожную больницу. Я пытаюсь пошевелиться, двинуть головой... <<Добавь ей>>.
..Я лежу в темной комнате с белым прямоугольником двери напротив моей кровати. Мне страшно. Мне приснилось, что меня украли у моей семьи и держат за выкуп. Это сделали какие-то торгаши с рынка. Кричу: <<кто здесь? Помогите, пожалуйста!>>. Никто ко мне не заходит, хотя по коридору пару раз кто-то прошел, но я вижу всё размыто. Встать не могу, я привязана.
..Я в какой-то другой палате. День. Капельница надо мной. Потолок плывёт слева направо. Мне делают какой-то укол.
..Я лежу, пытаясь понять, где я и что происходит. Резкая слабость, и я задыхаюсь, тело сводит. Прибегают две медсестры, на лицо маску с пластиковым мешком, что-то вкалывают. Одна с ненавистью почему-то: <<ууу, как ты нас задолбала!..>>
..Ночь. Я в палате, на кровати. Темно. Руки опять привязаны. Рядом, у соседней койки, методично дышит за кого-то аппарат. Вверх-вниз, вверх-вниз. Я не понимаю, какая это больница, не понимаю, сколько я здесь. Я знаю только одно - я безумно хочу домой. Отпустите! Упираюсь ногами в стену возле кровати, стучу по ней коленками, чтобы меня услышали. Вдалеке, где-то в коридоре, слышу разговоры, смех..как из другой жизни. Ко мне никто не подходит.
..Еще ночь. Другая палата. Подо мной какой-то ребристый матрас. Капельница. Кажется, что я одна. Нет! Рядом мама! Она плачет, вглядываясь в мое лицо, зовет меня: <<Доча, как ты?>> Но я не хочу, чтобы она была здесь. Мне не хочется, чтобы она видела меня в таком состоянии, чтобы она страдала и переживала за меня. Я отворачиваюсь, прошу - мама, уйди, пожалуйста! Она плачет сильнее.
..День. В палате четыре койки. Это неврологическая реанимация в той больнице, где есть кардиоотделение. Значит, меня сюда перевезли из первой больницы, а я этого даже не заметила. На одной кровати женщина под ИВЛ, еще одна - пустая, на третьей лежит женщина, у которой после лечения отказали ноги, и никто не знает, что с ней и как ее лечить. Мне очень хочется сесть, я прошу подошедшую медсестру отвязать меня. Со мной нелюбезны, как будто я какой-то ненужный предмет. Я стараюсь вести себя тихо и вежливо, т.к. ощущение катастрофы, чего-то непоправимого нарастает.
..Другой день. Я лежу, смотрю в потолок и вспоминаю, что ко мне, вроде бы, приходил муж. Но воспоминания нечеткие. Может быть, этого и не было. И вдруг открывается дверь в палате, и заходит сразу много людей в белых халатах. Человек семь, если не больше. Во главе - пожилая женщина с внимательным и цепким взглядом. Они по мою душу. Здороваются, я здороваюсь в ответ, пытаюсь хотя бы сесть на кровати, если не встать, ибо я воспитанная девочка. Меня успокаивают, чтобы я не напрягалась, мол, поговорим в любой удобной позе. Женщина-врач начинает расспрашивать меня о моем самочувствии, просит рассказать о себе. Спрашиваю - с какого момента рассказывать? С любого. <<Родилась..родители...училась..работаю..родила...>> Со мной общаются очень доброжелательно, спокойно, но я чувствую, что все мои движения и ответы очень внимательно фиксируются и оцениваются. От этого жутковато. Диалог только с женщиной - главой этого ареопага. Желают здоровья, просят отдыхать, уходят. На выходе один из врачей говорит вдогонку коллегам, как бы продолжая прерванный разговор: а я считаю все-таки, что это от количества препаратов...>>
А теперь эта же ситуация - но взгляд с другой стороны. То, что написано в выписках, то, что видели и помнят родные девушки. Если здесь подключатся специалисты и дадут свои комментарии - очень хорошо, т.к. ситуация нестандартная.
У девушки (пусть будет Света) в бассейне очень сильно упало давление, практически до нулей. Был какой-то сбой сердечного ритма, но его не удалось толком зафиксировать. Её вытащили из воды не сразу, т.к. привыкли за время совместных занятий, что Света плавает хорошо, часто ныряет для своего удовольствия, релаксирует в воде всячески... В общем, на дорожках была толпа, а тонущую рядом девушку никто не замечал. Когда вытащили наконец, смогли откачать, скорая примчалась быстро и так же быстро, уколов гормоны, утащила девушку в ближайшую больницу. Врач со скорой через скандал сумела доказать, что Свету, как тяжелую пациентку, надо оставить в этой больнице, а не тащить в соседнюю, пусть даже та и профильная. Свету оставили в общей реанимации с основным диагнозом <<утопление в хлорированной воде>>. Давление действительно было очень низкое, поднимали его разными веществами. Следили за легкими. Были эпизоды апноэ. Когда они участились и начались судороги, перевели на ИВЛ. Была плохая ЭКГ, <<легочное сердце>>. Поднялась температура. Подозревали менингит - по пункции отрицательно. Пригласили аритмолога - рекомендовал обратиться за консультацией после стабилизации состояния. Судороги продолжались эпизодически. Перевели в другую больницу этого же района, где есть неврологическое и кардиологическое отделение. Там лечения.. в общем, практически не было. Свету просто держали на ИВЛ и не давали никаких комментариев. Муж звонил, приезжал, спрашивал: <<что с моей женой? Почему вы ничего не делаете?>> Ответ был один - <<а что мы сделаем? Как только снимаем ее с трубы, она перестает дышать..>>.
Так, мучительно долго, прошло еще несколько дней. Муж отчаялся. И принял решение, которое спасло Свету, но и дало потом свои тяжкие последствия... По совету друзей, он начал писать письма. Жалобы. Просьбы. С фотографиями их семьи, ребенка, улыбающейся Светы... Письма были в разные инстанции. В областной Минздрав. В российский. Губернатору. И вот последнее, видимо, сработало.
В один из дней в больнице появилось сразу несколько консультантов. Есть такие специалисты, которые не работают конкретно ни в одной больнице, а сидят на кафедрах или еще где-то, и их приглашают на консультации в тяжелых и сложных случаях. Как правило, это опытные врачи и реальные спецы, часто с учеными степенями. Вот такие и появились в той больнице, где лежала Света. Изучили историю болезни. Провели свое расследование всех обстоятельств. Опросили бригаду скорой, которая тогда вывозила девушку из бассейна. Запросили историю из первой больницы. Исследования и анализы, какие были доступны и разрешены - всё сделали. Осмотрели Свету. Потом пообщались с ее мужем. Вердикт был неутешителен: серьезная гипоксия, мозг пострадал и, видимо, серьезно. В общем, никаких гарантий, что сможет вообще сама дышать. <<..может остаться овощем.. будьте к этому готовы,.. случай сложный..единичный>>.
И всё-таки...всё-таки.. решили попробовать какое-то лечение.. мол, терять уже особо нечего. Муж не знает, какой именно препарат/препараты давали Свете, но знает, что дозировки были большие - гораздо больше, чем полагается по инструкции. У Светы появился прогресс. Сначала она смогла потихоньку дышать сама, без аппарата. Потом начала открывать глаза. Зрачки разъезжались в разные стороны, но Света слышала речь родных - она беззвучно плакала, когда мама или муж пытались с ней разговаривать. Потом потихоньку начали двигаться руки и ноги. Свете выделили отдельную палату, дали противопролежневый матрас. Потихоньку восстановилась речь. Судороги периодически повторялись, разной степени интенсивности, но ИВЛ уже практически не требовалось. И вроде бы всё неплохо, и появились надежды...
НО.
Первое. Родные стали замечать у нее синяки. На коленях. На руках. Фингал... Муж устроил скандал и добился круглосуточного доступа и возможности дежурства у постели жены. Боялись оставлять ее без присмотра, были серьезные подозрения, что средний и младший персонал поколачивает ее, возможно, устав от неудобной пациентки, находящейся под протекцией важного лица, от необходимости постоянно бдить на дежурстве без отдыха... Света и сейчас помнит, как на нее замахивались, тыкали кулаком куда попало, как стягивали руки и ноги вязками.. Да, конечно, в реанимации часто вязки нужны для безопасности самого пациента, это всё понятно, но кулаки...
Второе. У девушки начались галлюцинации. Не постоянные, а короткими приступами. Света сама их помнит. А может, это ей и приснилось.. Птичка, которая летала под потолком... два пузыря, в одном из которых был воздух, а в другом - чужая атмосфера, в которой нельзя было дышать..
Девушка, ее родные и вся суета и внимание, проявленное властьимеющим человеком к этой семье, стали серьезно напрягать врачей и начальство больницы. И тогда созвали еще один консилиум.
Это, скорее всего, и был тот самый консилиум во главе с женщиной-профессором, который запомнила Света... После него родным девушки было озвучено, что всё, что могли, по части неврологии и физического лечения в этой больнице для них сделали. А дальше им прямая дорога..куда? - в психиатрическую больницу. Ибо девушка бредит. И это опасно. А почему это с ней? Нууу...что вы хотите? - такие повреждения в голове..мы же вас предупреждали. Да вы не волнуйтесь, там помогут! Понаблюдают и вообще...
В общем, Свету, которая в целом всё осознает, но абсолютно истощена физически и морально, переводят в одну из психбольниц города. Для успокоения родные - растерянные, но верящие врачам (по крайней мере, приглашенным-серьезным) - сказали Свете, что в больнице у нее будет лечврач - хорошая знакомая друга семьи, и лучше, наверное, к ней, чем оставаться в этом <<осином гнезде>>.
..пока мы с ней разговаривали, при любом воспоминании о психбольнице Свету реально трясло. Было страшно видеть, как умная, красивая, уверенная в себе женщина, прошедшая столько испытаний и не сломавшаяся при этом, съеживается в комок, отводит глаза, в которых заплескивается глухая тоска, и замолкает, вглядываясь в невидимое что-то из ТОГО куска её жизни...
В ПБ Света пролежала чуть менее месяца. Сначала её <<глушили>>, т.е. обкалывали нейролептиками так, что она постоянно спала. Потом начали снижать дозы, перевели из <<надзорной>> палаты в одну из <<нормальных>>. Тут она уже большей частью помнит происходившее. Помнит огромные тесные палаты без дверей, решетки на окнах, прокуренный туалет без кабинок и перегородок, убогий душ, запах ссаного белья и протухшей капусты в палатах. Помнит грубых санитарок, которые, помахивая универсальными квадратными ключами, в отсутствие врачей на дежурствах превращались в <<повелительниц судеб>>. Помнит тяжеленную входную дверь в отделение на магнитном ключе, которая иногда приоткрывалась, и оттуда веяло СВОБОДОЙ..а еще оттуда приходили родные на свиданки, и можно было на 10-15 минут вернуться в свою прежнюю жизнь и поверить, что она у тебя еще может когда-нибудь продолжиться..а потом бесконечно ждать следующее посещение, жадно стоять в коридоре часами в надежде на то, что кто-нибудь из родных придет в неурочный час, или от него хотя бы просто передадут тебе записку... Помнит, как ее крючило и трясло от лекарств, и это невозможно было контролировать. Помнит, как унижалась, выпрашивая у медсестры еще одну таблетку, чтобы просто разогнулись руки и можно было лечь и лежать неподвижно хотя бы несколько минут, не подпрыгивая от действия лекарств. Помнит, как она однажды вечером так надоела своими просьбами сделать с этим состоянием хоть что-нибудь, что санитарка в наказание привязала ее к пустующей койке в надзорной палате, под открытым окном (зимой) без одеяла, а сама села в коридоре решать кроссворды, не обращая ни малейшего внимания ни крики и плач Светы.. Помнит других больных из этого женского отделения, рядом с которыми реально можно было действительно съехать с катушек..
Врач, про которую Свете сказали при переводе, что это хорошая знакомая, не обращала на девушку практически никакого внимания (кстати, как и на других больных). Появлялась редко, читала записи дежурной медсестры, и никаких осмотров. Можно было попробовать поймать ее в коридоре, чтобы задать самый главный для всех здесь вопрос: <<а когда меня выпишут?!>> Но..лечение продолжалось, выписывать не торопились. Больничный психолог, строгая и суровая вначале, долго проводила какие-то тесты с картинками и словами и в конце призналась Свете, помягчев: <<у вас прекрасный интеллект, и он совершенно не пострадал>>.
Наконец этот кошмар закончился. Назначили лечебный отпуск. Всё хорошо. Выписали под динамическое наблюдение в диспансер по месту жительства. Диагноз - <<психоз>>, но лечврач на прощание сказала, что <<вообще, конечно, это шизофрения>>.. Света, много понявшая про эту жизнь за последнее время, ни с кем не спорила, всех благодарила и просто пыталась потихоньку вернуться к старой жизни. Ребенок, дом, семья - всё это обрело новую ценность для нее. Плоховато работали руки, продолжало крючить от лекарств, но это были мелочи по сравнению с тем, что она пережила. Работать она, конечно, пока не могла. Через месяц после выписки половину суровых таблеток убрали, оставили помягче и подороже. Света внимательно прислушивалась к себе - нет, никаких глюков, депрессий, бреда, провалов и т.п. Только большое желание ЖИТЬ. Целовать ребенка, обнимать мужа, ходить на работу... Участковый психиатр, наблюдая ее при ежемесячных посещениях, общалась всё более дружелюбно и наконец сказала, что через год после всей этой истории, если всё будет хорошо, лекарства можно будет попробовать убрать. Снизила дозировки.
Проблемы с сердцем и давлением у Светы не пропали. За полгода после больницы приступы случались 2 раза, оба раза давление резко уходило вниз, один раз скорая откапала дома, один раз увезли опять в реанимацию.. Надо было бы обследоваться, но после пережитого девушку трясло при одном только виде людей в белых халатах.
Прошло еще несколько месяцев. Света чувствовала, что ее организм, прежде редко подводивший ее за 30 с небольшим лет жизни, стал другим. Его подточили все эти события и лошадиные дозы лекарств, некоторые из которых бомбили ее внутренние системы и органы не хуже ядерного оружия.
Девушка записалась на прием к стоматологу - заболел зуб - и при введении местной анестезии получила аллергическую реакцию, хотя раньше с ней никогда такого не случалось. Скорая, вызванная в клинику, уколола что-то, стало вроде получше, но дома давление продолжило падать, и случился приступ судорог, которых давно уже не было. Опять скорая. Увезли..конечно, в ту же больницу, где Света и лежала со своей историей, ибо неврология в районе только там. Врачи в реанимации, конечно, узнали ее. Она помнит, как дежурный набрал кому-то по сотовому и сказал: <<угадай, кого привезли?! ..ову! представляешь? П..ц!>> Ей были здесь не рады. А насколько не рады, она узнала на следующий день, когда ее, разбудив от транквилизаторов, но не до конца - так, что она еле могла двигаться и вообще <<тормозила>> - переводили в...психбольницу. Света была в шоке. А самое страшное, что ее мужа каким-то образом убедили в том, что ей нужно именно туда. Он отводил глаза... Света кричала: <<что же вы делаете?? Я нормальная!! У меня просто судороги были!! Отпустите, я встану и уйду! Вы не имеете права!...>> И дежурная врач грубо и цинично - как никогда не позволила бы себе с нормальным человеком! - цедила в ответ: <<тебе там самое место!..>>. Света рыдала...от ужаса и беспомощности, от дикости всего происходящего. Она плакала, даже когда рассказывала мне об этом. Шепотом твердила, что страшнее момента в ее жизни не было и вряд ли когда-то будет. Потом она смирилась, понимая, что силы не на ее стороне, и если она будет сопротивляться, то будет еще хуже, запишут в буйные и обколют. И замкнулась в себе. Любые душевные силы имеют пределы...
Снова месяц. Там же, в том же отделении. Мужа она видеть не хотела. Но потом желание жить, видеть и растить ребенка победило. Света поняла, что сейчас самое главное - это выйти отсюда как можно быстрее. Потом можно будет что-то пытаться делать - бороться за свою жизнь, за правду, за диагноз. За семейное счастье.. Но надо сначала выйти. И она стала паинькой. Говорила то, что от нее ждали. Поступала так, как нужно. Терпела. Закрывалась от простого и страшного больничного быта японскими кроссвордами, рисуя их даже в темноте - лишь бы поменьше быть там, за пределами этого логичного кусочка нормальной жизни...
Лечебный отпуск. Выписка.
А теперь - война. За нормальную жизнь.
Когда мы встретились со Светой, с момента ее второй госпитализации в ПБ прошло уже два года. Таблеток, прописанных в ПБ, она не пьет, к участковому психиатру не ходит. Работает на хорошей должности, работа умственная. Никаких следов перенесенного - по крайней мере, внешне. И никаких голосов, депрессий, бредовых идей и вообще отклонений. Говорит - я сама не верю, что восстановилась настолько... С мужем она долго-долго и осторожно мирилась, объяснялась, доказывала, говорила о своих планах..она очень его любит и хочет, чтобы в ее войне он был на ее стороне. А воевать придется долго. Если она продержится три года (а лучше - пять) без лекарств и без срывов, которые можно было бы принять за обострения, то тогда можно будет просить собрать комиссию для освидетельствования и уточнения диагноза. То, что диагноз <<шизофрения>> в ее случае ошибочен, Света уверена на 100 процентов. Это подкрепляется и мнениями нескольких независимых специалистов. Но психиатрия - это очень тонкая наука, и здесь всё очень инерционно. Снять диагноз гораздо труднее, чем его приобрести. Но это нужно. Ради нее. Ради семьи. Ради ребенка.
